Иоанн Иоаннович Восторгов родился в семье священника Иоанна Александровича Восторгова и супруги его Татианы Ксенофонтовны, как он сам свидетельствует в Ставленническом допросе и как следует из копии аттестата его об окончании Семинарии, — 30 января 1867 года в станице Кавказской, Кубанской области. Вскоре семья переехала в станицу Ново-Александровскую, Кубанской области (ныне город Новоалександровск, Ставропольского края). Надо, правда, отметить, что помимо явно неверного года рождения (1864), приводимого вслед за протопресвитером Михаилом Польским во всех современных публикациях, документы, имеющиеся в нашем распоряжении, указывают еще два года, как возможную дату рождения о. Иоанна.
Из клировой ведомости Михаило-Архангельской церкви станицы Ново-Александровской за 1874 год следует, что у священника Иоанна Восторгова трое детей: Иван — 8 лет, Николай — 5 лет, Александр — 1 год.
Простое вычитание годов от роду из года составления ведомости дает нам 1866 год, как год рождения о. Иоанна.
Епархиальная документация[1] показывает, что у вдовы священника станицы Ново-Александровской Татьяны Восторговой четверо детей: Мария — 15 лет, Иван — 14 лет, Николай — 10 лет, Александр 6 лет. Таким образом, на основании этого документа, приходится предположить 1868 год, как год рождения Иоанна Восторгова. Учитывая все эти факты, мы останавливаемся на 1867 годе, как годе рождения о. Иоанна. Опыт работы с архивными документами того периода подсказывает довольно простое разрешение этой проблемы. Учет рождений был поставлен не на высоте. За каждый год встречаются десятки дел о неправильной дате рождения или крещения. Но уж в семье годы и места рождения детей должны были сохраняться точно, именно это убеждает в верности 1867 года, как года рождения о. Иоанна. Тем более что и в первом и во втором случае определенно год рождения не указывается, указываются лишь года от рождения в тот или иной год. К тому же, есть два косвенных свидетельства.
Первое, это постоянное упоминание о. Иоанна о ст. Ново-Александровской, как о своей родине. Второе, это дата перевода родителя о. Иоанна в ст. Ново-Александровскую — 16 марта 1868 г. Естественно предположить, что о. Иоанн, если и не родился в Ново-Александровской, то переехал в станицу будучи еще младенцем.
Здесь уместно будет сообщить доступные нам сведения о родителе о. Иоанна. Священник Иоанн Александрович Восторгов родился в 1840 году в г. Владимире в семье профессора Владимирской Духовной Семинарии магистра Александра Восторгова.
По окончании полного курса Богословских наук во Владимирской Семинарии с Аттестатом первого разряда и возведением на степень студента Иоанн Александрович «был уволен по собственному прошению в Ведомство Главного священника Кавказской Армии и октября 18 того же года назначен в новоустроенную станицу Царскую Кубанского войска к Александро-Невскому молитвенному дому. В 1863 году января 24 Преосвященным Иустином Владимирским рукоположен во священника. В 1864 году, по распоряжению Главного священника Кавказской Армии, переведен в станицу Кавказскую того же войска к Николаевской церкви. В 1868 году, марта 16 резолюцией Преосвященного Феофилакта Кавказского и указом консистории» он был переведен в ст. Ново-Александровскую. Точную дату смерти его установить не удалось. Судя по существованию в описи консисторских дел за 1877г. дела с упоминанием священника станицы Ново-Александровской Иоанна Восторгова (фактически в архиве это дело отсутствует, оно было списано вместе с огромным количеством других архивных дел, касающихся Церкви в шестидесятые годы), и по тому факту, что в 1882 году о его супруге упоминается уже как о вдове, можно предположить, что кончина Иоанна Александровича наступила в период с 1877 по 1882 гг.
Мы имеем возможность познакомиться с детскими впечатлениями, с образом родителя о. Иоанна, положения семьи по смерти кормильца-отца по проповедям священномученика, обращенным к прихожанам Михаило-Архангельской церкви ст. Ново-Александровской, которую он навещал много лет каждый год /особенно это наглядно, если обратиться к содержанию Полного собрания сочинений протоиерея Иоанна Восторгова/, о чем говорит вот какими словами:
«/…/ если бы я не сохранял постоянной связи с этой родиной своею, если бы не следил за нею во все последние тридцать пять лет (слово сказано в 1908 г. – прот. П. С.), если бы не наезжал сюда по временам для молитвы, поучения и взаимного собеседования, если бы не знал, что вы часто ждете и зовете к себе в храм и на молитву меня, как своего близкого и «станичника»: то, действительно, слово мое ныне было бы связано. Но не раз и не два здесь мы молитвою соутешались, и не раз мы здесь возглашали и изъясняли вечное слово Божие./…/
Когда на родине, у родных могил, в особом чувстве близости к умершим, среди живых людей, которых помнишь и знаешь от первых лет детства, и которые тебя знают ребенком, приходится совершать Божественную службу, — невольно чувствуешь особый трепет и особое умиление сердца. /…/ Стою я сейчас пред вами в этой, сравнительно с прошлым, превознесенности моего сана, в этом благолепии священных облачений, и смиряюсь пред Божиим промыслом, что вывел меня из этой, когда-то глухой и заброшенной станицы, из горького сиротства и нищеты на широкий путь жизни и службы Богу, Царю и родному русскому народу /…/ Стою здесь пред вами и не стыжусь признать и благодарно исповедать, что здесь, среди простого верующего народа, среди живых в то время воспоминаний о бранных тревогах Кавказской войны и рассказов о геройской борьбе с горцами и черкесами, заложены были мне в душу первые и самые сильные чувства преданности Богу, Царю и нашему русскому царству, — те чувства, которыми дышали тогда здесь все от мала до велика; не стыжусь я признать и поведать трепетную благодарность этому народу, во дни сиротства моего и лишений спасшему мне жизнь и укрывшему от голода и гибели. Еще многие из тех, в среде которых протекли эти дни моего детства, живы, нецыи же и почиша… /…/ Тридцать пять лет назад в ограде этого храма, в той же, что и ныне, сторожке я впервые увидел уроки обучения. Смиренный учитель сам не блистал знаниями мирскими; похороненный здесь в ограде церковной, покоится раб Божий Иван Владимирович Фроловский в могиле, уже многими позабытый. Но не обладая высокими знаниями, он горел тихим светом веры и благочестия пред людьми и пред Богом, и этот свет он вливал в души тех детей, которых к нему приводили. Старинная то была грамота: читали псалтирь; водили по строкам указками; трудно давалось чтение. Но огненными чертами остались навеки и запечатлелись в душе первые прочитанные и, потом без конца повторяемые в чтении, — повторяемые то хором, то в одиночку святые и вечные слова: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе» /…/ Вспоминается потом другая школа, старое здание около церкви, и в нем старый учитель, доживший до столетнего возраста, раб Божий Михаил Васильевич Надеждин. Тяжкая жизнь; несправедливая ссылка в Сибирь за чужое преступление; лишение чинов и службы; смерть жены и детей, умерших в горе и нищете; пятилетнее пешком путешествие в дальнее Забайкалье; двадцать лет ссылки; потом добровольная служба рядовым казаком после офицерских чинов во время Крымской войны для заглаждения не бывшего преступления; возвращение сюда, в станицу, — все это не сломило духа этого человека, не убило в нем веры в Бога, в добро, в людей, и когда он учил нас, детей, в школе, огонь его веры и любви светился в его старческих очах, изливался нежно в его речи, спокойной и ласковой/…/».
«Дорогие мои земляки—станичники! Благодарю Бога не только за то, что вижу ваши дорогие лица, знакомые с детства, но и могу молитвою открыть ваш братский союз ветеранов-казаков, боевых товарищей Кавказской войны, /…/ Благодарю вас и за избрание меня сочленом вашего союза. Я вспоминаю время, когда вы все были еще полны сил, когда лились ваши бесконечные рассказы о минувших днях бранных трудов, в которых принимал участие, нередко с опасностью для жизни, и мой отец, ваш бывший священник. /…/.
Таково было детство о. Иоанна, обстановка и люди, его окружавшие. По смерти главы семейства наступили для него трудные времена. Одна осталась тридцатилетняя вдова Татиана Ксенофонтовна Восторгова с четырьмя малолетними детьми. Никакого недвижимого имущества Восторговы не имели. Жили на доброхотные даяния станичников и на пенсию из епархиальных сумм, размер которой составлял по 10 рублей на ребенка в год. Большим подспорьем было то, что Иван и Николай обучались по смерти отца в Ставропольском Духовном Училище и Ставропольской Духовной Семинарии на казенный кошт. Поступил в Семинарию о. Иоанн в 1881г., к этому времени семейство переехало в Ставрополь и мать с двумя младшими детьми жила на квартире.
В семинарии
В 1880 г. (за год до поступления Ивана Восторгова) Кавказская Духовная Семинария насчитывала 135 учащихся (без выпускного класса) при четырнадцати педагогах. Ректором Школы был архимандрит Тихон (Донебин). В 1881 году, когда будущий о. Иоанн поступал в Семинарию, «испытания и переэкзаменовки производились с 17 по 23 августа традиционно».
Для поступления явились: из окончивших Ставропольское Духовное училище — 17 (и среди них о. Иоанн), Екатеринодарское — 7, Моздокское — 1 человек; из уволенных учеников Кавказской Духовной Семинарии — 10 человек. Таким образом экзамены держали 35 человек, приняты же были на разные курсы — 17, что показывает довольно жесткий отбор.
На основании ведомостей, сохранившихся почти за все годы обучения Ивана Восторгова в Кавказской Духовной Семинарии в Ставрополе /1881—1887/, мы можем сделать вывод о том, что это был весьма прилежный ученик. Одна только ведомость успехов и поведения за второй класс показывает упорство юного Восторгова. Если год он начал с весьма посредственными отметками по математике, то к концу 1882/83 учебного года вышел на твердую оценку «отлично». Если судить об интересах человека по его оценкам, то более всего юный Иоанн интересовался (не считая богословских предметов, разумеется) гражданской историей, в которой был круглым отличником.
Вообще надо сказать, что не только отбор при поступлении в Семинарию был весьма строг, но и уровень преподавания находился на высоте. Об этом мы, в частности можем судить по конспектам преподавателей Кавказской Духовной Семинарии. Особый интерес представляет программа по гомилетике и курс истории русского церковного проповедничества, с учетом огромной проповеднической деятельности о. Иоанна в дальнейшем. Фактически, оба эти курса (V и VI классы Семинарии, соответственно) аналогичны современным программам Духовных Семинарий. Различие же заключается в том, что более внимание уделено было в курсе Истории проповедничества современному XIX веку, проповедничеству святителя Филарета, митрополита Московского и, особенно, протоиерея Родиона Путятина. Большой блок в программе занимали Обзор философских течений, Психология, Педагогика, Дидактика. Большое внимание уделялось умению учащимися применять на деле полученные знания. Для этого ученики V и VI классов Семинарии в послеобеденное время по субботам проводили занятия в школе Свято-Андреевского братства (1883).
Окончил Кавказскую Духовную Семинарию будущий ревнитель Православия и священномученик «26 июня 1887 года с причислением по первому разряду» и «удостоен степени студента с утверждением Преосвященным Владимиром». В аттестате, подписанном Ректором Семинарии протоиереем Иоанном Лебедевым, Инспектором статским советником Н. Цареградским и членами Педагогического Собрания и Правления Семинарии преподавателями Д. Афанасьевым и А. Васильевым, выданном 26 июня 1887
года, указаны , что «действительный студент Иван Восторгов за время обучения показал следующие успехи:»по изъяснению Священного Писания «отличные» (5), Церковной истории «отлично» (5), Истории Российской Церкви «отлично» (5), Богословию основному «отличные» (5), Богословию догматическому «отличные» (5),Богословию нравственному «отличные» (5), Богословию сравнительному «отличные» (5), Практическому руководству для пастырей «отличные» (5), Гомилетике «отличные» (5), Литургике «отличные» (5), Учению о русском расколе «отличные» (5), Русской словесности «отличные» (5), Истории Литературы «отличные» (5), Всеобщей гражданской истории «отличные» (5), Русской гражданской истории «отличные» (5), алгебре «очень хорошие» (4), Геометрии «отличные» (5), Тригонометрии и Пасхалии «отличные» (5), Физике с Космографией «отличные» (5), Логике «отличные» (5), Психологии «отличные» (5), Обзору философских учений «отличные» (5), Педагогике «отличные» (5), Дидактике «отличные» (5), языкам: Греческому «отличные» (5), Латинскому «отличные» (5), Французскому «отличные» (5), Еврейскому «очень хорошие» (4), Церковному пению «отличные» (5)». Тогда же он был посвящен в стихарь. Сразу же по окончанию Семинарии по прошению он был назначен надзирателем за учениками Ставропольского Духовного училища. По представлению Правления Кавказской Духовной Семинарии, утвержденному резолюцией преосвященного епископа Владимира № 4112, с 1 октября 1888г. он был утвержден учителем русского и церковно-славянского языков в Ставропольском Духовном Училище. В том же году состоялось венчание Ивана Восторгова с дочерью есаула Кубанского казачьего войска Евпла Маковкина — Еленой.
Надо отметить, что о. Иоанн в тот период не только воспитывал и обучал юношей в Духовном Училище, но и не пренебрегал возможностью богословских сочинений. Таковым является его труд «Раскольническая австрийская иерархия с точки зрения церковных канонов». Выбор же темы более, чем понятен — в тот период раскол был весьма распространен как в Ставропольской губернии, так и в Кубанской области.
Рукоположение и служение на приходе
14 марта 1889г. Иван Восторгов обратился к Преосвященному Владимиру с прошением определить или предназначить его на священническое место поселка Кирпильского, Кубанской области (поселок отселился от станицы Усть-Лабы), в котором имеет открыться самостоятельный причт из священника и псаломщика». На прошении начертана резолюция Преосвященного: «Зачисляется за просителем просимое место когда откроется». 28 июля того же года последовало прошение учителя Ивана Восторгова о рукоположении во диакона и священника. На этом прошении имеется две резолюции Преосвященного: «До формального открытия Кирпильского прихода Восторгов определяется на священническую вакансию в Ставропольский Троицкий собор. Рукоположение во диакона 1-го и во священника 6-го августа» и «За последовавшим открытием Кирпильского прихода Ивана Восторгова к таковому и рукоположить, сообразно с сим и грамоту написать».
Приводивший Ивана Восторгова к присяге и исповедовавший его иеромонах архиерейского дома Иоанн, летом 1889 г. заключил, что «препятствий не оказалось к рукоположению его во диакона и пресвитера», Следует отметить два пункта из Ставленнического допроса того времени: «п. 9. крестное знамение на себе первыя персты десныя руки своея изображает и налагает крест правильно и истово, возлагая три перста десныя руки сперва на чело, потом на грудь и, наконец, на правое и левое рамо; /…/;п. 11. от венчания малолетних и других неправильных браков удерживаться будет». Есть в деле и запись ключаря собора священника Димитрия Успенского о рукоположении о. Иоанна в дни, указанные Преосвященным, священника кафедрального собора [подпись неразборчива], что «новорукоположенный священник Иоанн Восторгов, отправляющий богослужения при кафедральном соборе, достаточно ознакомился как с богослужением, так и с требоисправлением. «16 августа», и, наконец, следующая запись:
«Ставленную грамоту за № 443 получил 15 августа 1889-го года. Священник Иоанн Восторгов».
И уже 20 августа 1889 г. двадцатидвухлетний священник Иоанн Восторгов совершает первое служение в приходе поселка Кирпильского Екатеринодарского отдела Кубанской области. Вот выдержка из его проповеди при первом служении:
«/…/ Страшно мне в эти минуты совершать первое у вас служение, страшно мне, молодому, совсем еще юному, стоять сейчас пред вами в этих священных одеждах. Вот пред собой я вижу людей убеленных сединами; вот стоят старики, увешанные знаками боевой службы, — знаками отличий от Царя нашего; вот стоят и те, которые бывали в плену у горцев, вынесли великую тяготу беспрерывной войны; вот старые опытные хозяева, отцы больших семейств, заправляющие большими домами, со многими слугами и работниками. /…/ Но совершается воля Божия. И рождением, и воспитанием, и призванием церковной власти, и что еще скажу? — и желанием моего сердца пришел я на эту высоту и тяготу священства и готов повторить пред призывающим Богом то, что говорят при этом высшие священноначальники: благодарю, приемлю, ничесоже вопреки глаголю. /…/ Тяжесть пастырства увеличивается у вас и здесь особыми обстоятельствами. Среди вас — раскольники в большем числе, чем вы; священника в этом поселке доселе не было, и это в продолжение целых ста лет! Сколько у вас колеблющихся! Как не привыкли многие из вас к храму и пастырю! Приход новый, и все надо заводить вновь: храм, школу, все порядки церковные. Знаю, многим это будет не нравиться, многие будут на меня гневаться за пастырские напоминания и требования, станут бранить в глаза и за глаза. Что делать священнику, когда он пред вами стоит беззащитный? Будут меня оскорблять и раскольники: где найти мне защиту? Преклоняю я главу мою пред Богом, чувствую тяготу служения, у Бога прошу помощи и защиты, а после Бога — у вас, мои дорогие пасомые, и отныне — дети духовные. /…/.
Служить в Кирпильском о. Иоанну было суждено с 20 августа 1889г. по 6 октября 1890г. Вот что сообщает об этом периоде его формулярный список, составленный в Ставропольской духовной консистории 7 сентября 1890г.: «Пастырь добрый, примерный. Отличного поведения. Говорит проповеди собственного сочинения за каждым богослужением в церкви. Обратил [в Православие] до десяти душ раскольников». А вот слова о. Иоанна при расставании с паствой поселка Кирпильского 6 октября 1890г.:
«Со словом мира и любви не на языке только, но и в сердце, я в первый раз приходил к вам, возлюбленные братие, когда по воле Пастыреначальника Господа Иисуса Христа паства эта вручена была моему недостойному попечению. И вот прошел год, в который я день и ночь оглашал вас, не имущих прежде пастыря, оглашал, поучал слову Божию. Не прошло ни одной службы, не пропущено ни одного случая, чтобы не сказал я вам слово поучения, назидания. Весь труд первого священника в новом приходе выпал на мою долю; не мне судить как и с успехом ли я трудился, но что трудиться пришлось много, — это несомненно. Этот храм мною построен, освящен и наполнен утварью. Церковно-приходская школа открыта мною со многими трудами, с великою скорбью, с большими жертвами. Общество трезвости, внебогослужебные собеседования, утром проповеди за утреней, в обедне, вечерние чтения, книжный склад, наконец, украшение сего храма, — все это прошло чрез мои руки. /…/ С молитвою на устах и сердце, со страхом Божиим и любовию я пришел к вам, со словом мира и любви встретил вас, — с этими же чувствами обращаюсь к вам и ныне при прощании с вами. Это слово, действительно, будет последним для вас. Ухожу. Не допытывайтесь, отчего, почему; дело сделано, на сие воля Начальника пастырей — Господа Иисуса. /…/». Таково первое красноречивое свидетельство самого о. Иоанна о его неленостном и энергичном пастырском служении.
Необходимо добавить, что Преосвященным Евгением о. Иоанн был назначен наблюдателем за церковно-приходскими школами 12 благочиннического округа Кубанской области.
В Ставропольской мужской гимназии
Итак, закончился один этап в жизни священника Восторгова и наступил новый — служение и работа в Ставропольской мужской гимназии. Она была открыта в 1837 году и очень скоро стала одним из крупнейших учебных заведений Кавказа. С 1847 года гимназия обслуживала не только Ставропольскую губернию, но и Дагестанскую, Карскую, Терскую, Кубанскую и Сухумскую области, а также Закатальский округ. При гимназии имелось горское отделение, переименованное позднее в реальное, и пансион. Это было всесословное и внеконфессиональное учебное заведение /см. 35/.
В 1890/91 учебном годах произошло увеличение нагрузки по Закону Божию. Престарелый и болезненный законоучитель гимназии протоиерей Антоний Чаленков не был в состоянии справиться с этой нагрузкой и гимназическое начальство предприняло шаги по изысканию второго законоучителя. Несомненно, что в выборе о. Иоанна на эту должность сыграло основную роль мнение Преосвященного Евгения, который уведомил директора гимназии, что препятствий к назначению о. Иоанна с его стороны не имеется, ибо, не имея академического образования, о. Иоанн не мог сам претендовать на это место.
В прошении на имя Директора Ставропольской мужской гимназии о. Иоанн подчеркивал: « /…/с педагогической деятельностью я связей не терял и она мне вполне знакома», и далее особо оговаривал:
«На все условия, которые предложит начальство второму законоучителю, я буду согласен». Из этого можно сделать вывод, что, любя своих кирпильских прихожан и отдавая им всего себя, о. Иоанн в то же время не боялся, покинув глухое село, выйти на более широкий путь просветительской и миссионерской деятельности.
С первых же дней в гимназии круг обязанностей о. Иоанна оказался шире преподавания 12 уроков Закона Божия в неделю в младших классах. Он был избран секретарем Совета гимназии на три года, наставником III-го класса I-го отделения, а кроме того ему были поручены уроки русского языка. На него же легло совершение служб в Михаило-Архангельской домовой церкви гимназии. За усердное проповедание Слова Божия и за открытие при гимназии религиозно—нравственных чтений Педагогический совет гимназии постановил 24 августа 1891 г. выдать священнику И. Восторгову из специальных средств 150 рублей. Представляя о. Иоанна к награде по духовному ведомству (которая вскоре и воспоследовала), директор гимназии писал: «/…/ кроме ревностного исполнения своих обязанностей по Закону Божию в классах в урочные часы, как священник неослабно поучает учеников в церкви. Кроме того, являясь в пансионе гимназии в свободное для пансионеров время читает им статьи духовно-нравственного содержания, давая при этом необходимые по возрасту слушателей разъяснения». А вот еще свидетельство директора: «/…/я почтительнейше прошу о поручении службы в гимназической церкви священнику Восторгову, потому особенно, что он обладает качествами необходимыми для того, чтобы церковной службе придать выразительность, внушительную для учащихся от младшего до старшего возраста» За ревностное исполнение пастырских обязанностей о. Иоанн 16 декабря 1891г. был награжден набедренником.
Директор гимназии настолько ценил о. Иоанна, что просил Попечителя Кавказского учебного округа передать казенную квартиру при гимназии, занимавшуюся протоиереем Антонием Чаленковым, священнику Иоанну Восторгову, так как «последний год показал, что то, что должен был бы делать протоиерей Чаленков, делал священник Восторгов, присоединив к этому ведение чтений в пансионе по праздникам и являясь для сего в гимназию по вечерам, несмотря на погоду и время года».
Четыре года в жизни о. Иоанна были связаны со Ставропольской мужской гимназией. Обратимся вновь к нему самому, с тем чтобы узнать его мысли той поры.
«Последний раз я молился сегодня с вами, братья и дети, в этом святом храме, в той семейной обстановке, в которой мы сходились сюда каждый праздник более четырех лет сряду. Четыре года — время само по себе небольшое, но эти годы и в вашей и в моей жизни падают на то время, которое остается навсегда памятным: для вас это было время беззаботного детства, светлого отрочества, расцветающей юности; для меня это были первые годы мужества, почти первые шаги общественной деятельности. /…/ Памятны будут мне те минуты внимания, которым вы отвечали на мое проповедное слово, когда я сам чувствовал, что оно дошло до сердца. Отрадою дополнялось все существо мое, когда посещая пансион, иногда в поздний послеполуночный час, я видел пред иконою, в сумраке лампады, склоненных в молитве детей. От всей души призывал я тогда на вас благословение Неба…».
Почему же совершился перевод о. Иоанна в Елизаветполь (ныне г. Гянджа в Азербайджане)? Судя по переписке Попечителя Кавказского округа и Директора Ставропольской гимназии, в начале учебного года Елизаветпольская гимназия оказалась без законоучителя. Так в телеграмме, присланной в ответ на просьбу директора Ставропольской гимназии задержать еще священника Восторгова на некоторое время, ибо в тот момент (ноябрь 1894 г.) протоиерей Чаленков был уже при смерти и вся нагрузка легла на о. Иоанна, Попечитель пишет: «/…/ Елизаветпольская гимназия также нуждается в приезде Восторгова».
Преемником о. Иоанна в Ставропольской гимназии стал питомец Киевской Духовной Академии протоиерей Петр Руткевич, бывший наставником о. Иоанна по Гомилетике в Семинарии, а затем служивший на приходе в станице Лабинской. …Впереди у о. Иоанна было несение послушание законоучителя в Елизаветпольской гимназии, миссионерская деятельность в Закавказье, а потом и по всей России в качестве синодального миссионера. В 1918 году настоятель храма Василия Блаженного (Покровского собора) протоиерей о. Иоанн Восторгов был расстрелян большевиками.
Публикуется по изданию: Прот. Павел Самойленко. История Ставропольской епархии (1843-1918) //Спб, 1999
[1] ГАСК, ф.135, оп. 40, д.165 «Заявления, сведения о бедных духовного звания и их расписки в получении помощи от епархиального попечительства о бедных духовного звания за 1882г., л. 42, об.
